Доклад руководителя творческого объединения «Новое Старое» Дмитрия Александровича Соколова (https://vk.com/novoestaroezodchestvo) на конференции, организованный благотворительным фондом Вереница в стенах ВООПИК в ноябре 2018 года (о конференции здесь).
О проблемах реставрационных кадров и реставрации старинного амбара из Коми.
Дмитрий Соколов:
Андрей Борисович [Бодэ] показал наши перспективы — чем дальше заниматься. Помимо этих памятников, безусловно, есть еще десятки других, которые ждут какой-то помощи. Но как мне представляется, проблема наша во многом в нас самих. Не только в присутствующих здесь людях, но и тех, которые еще, к сожалению, не примкнули.
Нас мало, в этом — главная проблема. Если нас будет больше, то проблема памятников будет лучше решаться, несомненно.
Поэтому то, что я считал в своей жизни наиболее важным – это подготовка кадров. Как это было 30 лет назад… Вот практически ничего не поменялось.
Я вам продемонстрирую это на таком моменте. Тридцать лет назад стал остро вопрос о реставрации главной церкви Кижской, Кижского шедевра. Активно проводились конференции. Дальше – развал Советского Союза. Но через 15 лет начался процесс, который идет по сей день. Я помню, была конференция в Петрозаводске в 2006 году. Вот там как раз обсуждался проект Рахманова. Проекту уделили огромное внимание, его обсуждали всесторонне. Материал готовили. Условия технические готовили. Но самое интересное, что к этому тридцатилетнему сроку мы подошли с тем, что там по сей день проблемы с кадрами. Два моих человека совершенно случайно, можно сказать, оказались в этом году на Кижах. Причем один был поставлен на работу на центральную главку. Этот человек никому не был известен. Просто он приехал… сказал, что что-то может – и его поставили на главную главу. И он занимался подготовкой решетки на главной главе. То есть придавал форму главной главе. При этом не было никого – начальника, командира, который бы ему указывал.
А другой человек, который не так давно стал заниматься реставрационно-плотницкими делами — он оказался на втором от верха восьмерике. Но, правда, там был [ещё] старший. При этом … было много вопросов — интересных, сложных, проблемных, технических. Вот когда разбирают сруб… Многие знают, что бревна начинает вести — они оказываются под нагрузкой. И вот ему приходилось решать вопросы, как же быть с этими бревнами: старые подгонять под новые, или новые под них. Вопрос всегда есть, он никогда не может быть решен однозначно. Кто занимался, тот знает, что всегда надо решать вопрос по месту. Есть подход, что нужно сохранить как можно больше старого материала в подлинном виде. Но получается так, что мы должны чем-то пожертвовать: одним старым ради другого старого…
И ими тоже никто не руководил, ничего не подсказывал. …То есть это — наш главный, основной объект… Два случайных человека (но они, конечно не случайные) … могли там не оказаться. Они могли там не оказаться, а могли оказаться совершенно другие люди. То есть это – иллюстрация того, что у нас происходит. Если такое происходит на главном объекте, то что у нас на остальных?
Мы в свое время начали заниматься подготовкой людей на курсах. Причём это происходило еще в Обществе охраны памятников (московском), 90-й год. Дальше мы стали создавать обучение в 88-м училище (ныне 26 реставрационный колледж). Когда я там работал, там все отделение занималось деревянным зодчеством, зато сейчас там и камень появился. Деревянного зодчества там гораздо меньше. В том объеме, как тогда это было, задача не решается.
А мы с группой единомышленников переехали, как многие знают, в Воздвиженское. И там мы из года в год, помимо того, что продолжаем заниматься реставрацией курной избы, мы и готовим новых людей. И этих новых людей мы готовим на небольших строительных объектах, новых. Нельзя нового человека ставить на реставрацию сразу, это всем понятно. Надо сначала его подготовить. Когда начинали этим заниматься, мы давали какие-то самые предварительные, примитивные срубики рубить из учебного материала. Но пришли к тому, что это плохо. Надо завозить настоящий лес, и из него рубить настоящие вещи.
И более того, надо начинать с отработки проекта. То есть с теми людьми, которые будут в дальнейшем работать, мы отрабатывает в какой-то степени этот проект, мы обдумываем его, и дальше приступаем к его реализации. А в этот проект закладываются основные сопряжения, используются основные технические приемы, которые использовались нашими предшественниками на тех сооружениях, которые мы собираемся в дальнейшем реставрировать.
Пробежим по нашим основным объектам.
Гончарная. Вот было предложено такое столбовое сооружение, на трех столбах, четверного нет. И рубленая конструкция крыши. Сейчас эта вещь силами практикующихся учащихся осуществлена.
Дровни. В этой конструкции применены более современные художественный приемы — в виде подкоса рук-веток. Эти подкосы, конечно, делаются на металлическом крепеже, но в остальном – это сооружение привычной конструкции.
Котельная. Здесь мы специально заложили разные виды рубки. Видите, спереди – это рубка в чашу, причем, там тоже разные чаши использовались: и просто чаша, и чаша с шипом, и охряпка, а задние два угла рубились в лапу. Кстати, тут [в зале] присутствует как раз наш ученик, он же мастер, который вел работу на этом срубе.
Часовня. Вот эту часовенку я разработал в память о ряде кенозерских часовен. На Кенозерье мы работали. Там есть такая часовня – крест. Может быть многие знают. Туда фактически может зайти один человек. На основе той часовни (у нас была немножко другая), но с той же идеей, на основе таких вот крепких фундаментальных элементов (здесь бревно заведомо не более двух метров используется в нижней части). И надо сказать о судьбе этой часовни – один раз она была полностью исполнена, и сейчас в ней возникла потребность. Ее установили в таком месте, чтобы это место спасти от мусоросжигательного завода. А вторую часовенку мы сейчас активно делаем. Вот это первый вариант – он стоял на выставке, а это тот же, где он стоит и исполняет свою ценную функцию.
Надо сказать, что в этом году, летом, мы съездили второй раз в Коми (по книжке присутствующего здесь Игоря Николаевича Шургина. Надо сказать, что книжка великолепная. Мы ее зачитывали до дыр). И очень приятно, что Коми достаточно далеко расположена, и там действительно сохранилась среда. Вот сейчас в Архангельской области практически нет такого места, за исключением совсем мертвых, брошенных деревень. Туда приедешь – и там среда уже вся не та: всюду пластиковые окна, всюду сайдинг, всюду какие-то нелепые пристройки. А тут мы попадаем в этот Усть-Куломский район, Керчомье, ну это что-то эпическое. До сих пор там и люди сохранились — 800 человек жителей, и там коровы есть (поголовье). Иной раз на Севере в одной деревне (не маленькой) остается по одной корове на всю деревню. А там порядка ста голов поголовье. И среда – она вся сохранна. То есть не только амбар, там и летники, там и житники. Там амбары двух типов: они амбары для добра называют амбары (по-русски), а амбар для зерна – житник. И они стоят такими замечательными комплексами – это что-то дивное. И дома, естественно, односкатные, с односкатными дворами – это что-то невероятное.
Это все по теме «Подготовка кадров». Дело в том, что мы поехали туда с людьми опытными, но были люди, которые только-только прошли обучение.
Амбар
Комментарии к видео:
В фиксации, монтировке, в разборке и погрузке этого амбара участвовали те люди, которые со мной туда поехали, а это либо постоянные участники наших работ, либо это ученики, которые только-только прошли обучение на наших курсах. И так получилось, что прошлогодняя группа, она сейчас в полном составе пожелала принять участие в реставрации этого амбара. Сейчас вы видите, как его грузят и увозят, а дальше его привезли к нам в Воздвиженское, и там буквально сегодня идет реставрация этого амбара под руководством нашего опытного человека, который был подготовлен 7-8 лет назад.
То есть уже такая преемственность: молодые люди, которые сами когда-то пришли (вот Саша Матюхин сидит, к примеру), совсем юными людьми, они сейчас — матерые мастера, специалисты, которые обучают новых людей. Все это несомненно работает. У нас немалочисленный, но узкий круг. И вопрос – как это все расширить. То, что мы можем делать – мы делаем. Есть у нас курс азов плотницкого дела; есть курс, который продолжает это, в частности, реставрация — первый раз началась в этом году. В начале следующего года мы хотим начать курс по окосячке. Далее задумки есть по перекрытию и кровле, мы постоянно занимаемся.
Вопрос стоит в оживлении этой практики. То есть практика вполне успешная, но это очень небольшой полигон (теперь два). Рита создала мастерскую в Москве. «Общее дело» тоже. Безусловно, много что есть. И вся наша жизнь не прошла даром. 30 лет с лишним я этим занимаюсь, могу сказать, что есть результат определенный.
Маргарита Баева: Практически на всех храмах, которыми мы пытаемся заниматься, ученики Дмитрия Александровича и ученики учеников. Это работает еще как. И Андрей Кондратьев уже может учить. Скоро ученики учеников учеников будут.
Дмитрий Соколов: Да, все прекрасно. Однако требуется какой-то новый этап осмысления имеющихся результатов. И мы должны все время думать о следующих шагах. И шаги должны быть более системные. В этом плане Маргарита выполняет колоссальную роль.
Маргарита Баева: Мечта какая, чтобы у нас какая-то реставрационная фирма, чтобы мальчики молодые там были пристроены, чтобы стаж какой-то шел. Если у нас будет голов побольше, мы за год-два решим эту проблему. И люди, чувствуя эту «подушку безопасности», будут приходить. Но это очень сложно.
Дмитрий Соколов: Дело в том, что реставрационная фирма не должна быть классической реставрационной фирмой. Это должна быть совершенно особая фирма. И для этого нужен соответствующий человек, который положит свою жизнь на это мероприятие. И он будет учитывать: все мы не простые, капризные. Например, я никогда в жизни не возьмусь за объект, который мне не нравится, и никогда в жизни не стану участвовать в этих торгах. Это противоречит моим принципам жизненным. А если возникнет такой человек, ему как то придется заниматься. И находить общий язык с нами.