Мы вводим новую рубрику «От директора», в которой будем размещать интервью и статьи нашего директора Маргариты Баевой
Редакторы проекта «В Лесах» попросили Маргариту ответить на несколько вопросов, их пост в телеграмм-канале можно прочитать здесь. Мы решили опубликовать полные ответы Маргариты, ведь эти вопросы очень часто задают, как директору, так и всему фонду.
– Маргарита, почему вам важно сохранять деревянные церкви? Как вы выбираете новый объект?
Почему важно?
На этот вопрос у меня не может быть одного ответа. Именно сумма ответов даёт мне уверенность, что это нужно делать.
-
- Так получилось, именно храмы — старейшие деревянные северные постройки. Домов 17-18 века не сохранилось. Сохраняя северные храмы, мы сохраняем для всего мира уникальную деревянную архитектуру, аналогов которой практически нет. А где-то в других странах люди, в том числе и для нас, сохраняют свои ценности.
Должно быть биоразнообразие, социальное и культурное разнообразие, архитектурное… и продолжать можно до бесконечности.Именно разнообразие даёт развитие. - Конечно, это православные святыни, это наша культура. Неважно, верующие мы или нет, это за спиной у нас и нас породило: христианская культура чувствуется в литературе, искусстве, мировоззрении, поступках…
- Объединение людей через поддержку восстановления памятников, обучение мастеров-реставраторов (это сложная профессия, даже искусство), поддержка малых деревень (мы не только храмами занимаемся, но и помогаем библиотекам, посильно занимаемся с местными детьми, путешествуем с ними и т.д.).
- Так получилось, именно храмы — старейшие деревянные северные постройки. Домов 17-18 века не сохранилось. Сохраняя северные храмы, мы сохраняем для всего мира уникальную деревянную архитектуру, аналогов которой практически нет. А где-то в других странах люди, в том числе и для нас, сохраняют свои ценности.
- Сохранение исторической, культурной среды — памятник, ландшафт, старинные дома. Это просто красиво. А ещё там люди.
- Становление, сохранение человека как активиста, гражданина. Люди через объединение, небольшие волонтёрские дела «утверждаются», понимают, что они многое могут.
– Что для вас важнее – законсервировать (то есть спасти) или реставрировать объект?
Это как выявить болезнь, остановить и вылечить.
Не будешь лечить, если ты не поставил диагноз и пациент сопротивляется.
Сначала консервация, противоаварийные работы, потом плавный переход в реставрацию и новая консервация. Это как созреет общество, найдётся архитектор и т.д.
Но лет на десять — пятнадцать хорошая консервация помогает пожить памятнику, и за это время много хорошего может произойти. И плохого, конечно.
– Как относятся к восстановительным работам местные жители, заинтересованы ли они в сохранении памятников?
Вопрос сложный. Пётр Дмитриевич Барановский (архитектор, реставратор памятников деревянного зодчества) говорил о реставрации сознания. Все процессы происходят постепенно. Обычно жители поддерживают, просто в деревнях их немного. Помогают на субботниках, пиломатериалами, подкармливают.
Подключаются уроженцы этих мест. У них много возможностей в городах.
Зачастую жители и рады сами восстановить, но не могут. Это памятники: нужны проекты, разрешения, специалисты. Тут на помощь приходит наш фонд.
И помогают новости в соцсетях: мы расписываем подробно все шаги. И люди понимают, что мы не популисты, не проходимцы, ничего не «пилим». Сами и скидываемся на памятники, и народ просим. И волонтёры — обычные люди, а не с жиру бесятся.
– Какие главные трудности приходится преодолевать во время вашей работы?
-
- Парадоксально, но это не нехватка средств.
Первой должна быть наука, должен найтись специалист, влюблённый в своё дело и сведущий. Архитекторов-деревянщиков мало. Плюс они должны понимать, как задачи по реставрации раскладывать для их постепенного решения (это не только удешевление работ, это и качество). - Мастера-реставраторы. Их тоже мало, они тоже не просто нанятые работники, а наши друзья и товарищи. Храм как пожилой больной человек, и доктор должен быть рядом, видеть изменения в состоянии.
А не так — очередной тендер, очередная бригада… Это плохо. - Качественный материал. С лесом трудно. Закупаем зимний лес, ищем хороший. Иногда годами. Вот два года длинномер лиственницы ищем для одной часовни. Шестиметровые нашли, а восьмиметровые нет.
- Парадоксально, но это не нехватка средств.
- Конечно, средства. Я не устаю повторять, что мы седьмые в очереди собирающих на всякие хорошие дела. Сначала детям больным, старикам, потом животным, потом соцпроекты, природа. И только потом памятники. Поэтому мы, вереничники, сами трудимся и часть зарплат передаём на памятники. А представляете, сначала свой рабочий день, а потом еще ведение групп в контакте, координация отрядов, переговоры с архитекторами и мастерами сбор продуктов, выступления…Это только у поэта читаем: «Землю попашет, попишет стихи». Красиво звучит, но выполнить сложно.
- Фонду десять лет, но только последние два года в нем работает один сотрудник на минимальной оплате труда, и ещё три сотрудника (зарплаты двадцать тысяч, помогает одна добрая фирма) трудятся с середины января. По-хорошему, они тоже волонтёры, на эти средства не прожить… Мы им помогаем, нас человек двадцать активистов и много сочувствующих, переводящих скромные средства, выезжающих в отряды.
И это на двадцать с лишним подшефных памятников. Мы как маленькое министерство культуры. - Я учитель русского языка с вечерним филологическим образованием, мне очень сложно решать экономические и иные задачи. К сожалению, у нас мало и мужчин. А они очень нужны на работах. Уже три девушки получили специальность плотника, но им трудно.
Маргарита Баева
Июнь 2023
